Как умирают диктатуры, что оставляют после себя и почему искоренить это явление не удается десятилетиями – в видеоблоге "Теории заговора" на 24 канале.

Обратите внимание Путин теряет союзников: как страны молниеносно меняют свой политический вектор

Лукашенко и Путин

Начнем с более близких нам географически режимов – Лукашенко и Путина. Обоим удалось прийти к власти на зачатках демократии, которую они тут же попытались уничтожить. Но очень скоро смекнули – стать кровавыми вождями по примеру Сталина в современном мире им не удастся.

Поэтому их диктатура тут же приобрела гибридный, свойственный XXI веку характер. Оба режима живы только благодаря так называемому "электоральному авторитаризму".

Поэтому и в Беларуси, и в России есть все признаки такой гибридной диктатуры – власть прикрывается фиктивными демократическими институтами – местные органы власти, партии, парламент и выборы.

Полный выпуск видеоблога "Теории заговора": смотрите видео 24 канала

Всё прямо точь-в-точь как в настоящих демократических странах, с одним лишь различием – выборы эти устроены так, что проиграть их диктатор не может, а все партии в стране так или иначе ему подчинены. То есть фасадно мы видим демократию, внутри же – тотальную власть одного человека.

А пока народ не понял, что произошло, ему тут же преподнесли внешнего врага, которого может победить лишь диктатор. И уже не важно как он пришел к власти, ведь он становится таким себе спасителем нации.

А чтобы вера в это не угасала, народ всячески пичкают пропагандой подконтрольных СМИ. Хотя несколько псевдосвободных СМИ таки оставляют, чтобы с их же помощью показать абсурдность любой оппозиции к власти.

Это и есть современная диктатура. И именно в такой форме она живет и процветает по всему миру. Но, как показала история, все, и даже такие диктатуры, обречены на провал.

Кто является угрозой для диктаторов

Свежий пример тому – Алжир и Судан. Но эти два примера показывают всю глубину проблемы: кто возьмет власть после диктатора и способна ли постдиктаторская страна установить настоящую, а не фасадную, демократию?

Вся проблема в том, что у диктатора всего 2 явных противника – это народ, и элиты, которых он кормит с руки. Соответственно уход диктатора, в большей степени зависит как раз от настроений этих групп.

Интересно Ніколи не визнає свій програш на виборах: як Трамп перетворюється в Лукашенка

Еще в 2012 году политолог из Кембриджского университета Милан Словик в книге "Политика авторитарных режимов" собрал все диктаторские режимы в период с 1946 по 2008 годы. Таких оказалось 303.

Всего 20% этих диктаторов скинули с трона прямые народные восстания и общественное давление. Напротив две трети, (то есть 205 диктаторов) были свергнуты так называемыми инсайдерами режима, то есть теми, кто кормился из рук диктатора.

Значит ли это, что протесты бессмысленны? Наоборот. Именно общественное давление и непредсказуемость настроений народа подталкивают тех самых инсайдеров к свержению власти. Они больше не уверены, что их и дальше будут кормить.

Именно по такой схеме в 2019 году были свергнуты 2 диктатора, казалось бы, далеких африканских стран – Судана и Алжира. Сначала долгие протесты, потом вмешательство армий, и как результат свержение диктаторов.

Что произошло в Алжире и Судане

Вы скажете – где Судан и Алжир, а где Беларусь и Россия? Географически далеко, но методы борьбы в северных странах Африки очень похожи на те, которыми пользуется сегодняшний белорусский протест. Катализаторами к протесту стали схожие с Россией и Беларусью внутренние проблемы.

И президент Алжира Абдель Азиз Бутефлика, который был у власти 20 лет, и президент Судана Омар аль-Башир 26 лет сидевший в кресле, конечно же, не считали себя диктаторами.

Абдель Азиз Бутефлика
Бывший президент Алжира Абдель Азиз Бутефлика / Фото ТАСС

Наоборот, они всегда заявляли, что только при них страны наконец и обрели демократию. Мол, появились политические партии, а правитель избирался на выборах. Вот только никто, кроме диктаторов, на них победить не мог.

И тамошние фальсификации очень напоминают выборы в России и Беларуси. Бутефлика в 2014 году получил больше 80% голосов избирателей, а аль-Башир в 2015 – и вовсе 94%.

Оба диктатора планомерно зачищали политическое поле, только методы были разные. Если Бутефлика пользовался приемом кооптации, то есть склонение оппозиции на свою сторону по схеме "доля власти в обмен на лояльность", то аль-Башир банально запугивал оппонентов по схеме "личная безопасность в обмен на лояльность". Никого не напоминает?

И в Алжире, и в Судане диктаторы уделяли колоссальное внимание тому, чтобы обеспечить лояльность силовиков, это была высшая каста в стране. Но как только запахло жареным, эти же силовики режим и уничтожили.

Читайте также Останній кривавий бій Лукашенка: диктатор готується до втечі

Что же привело к протестам в африканских странах? Как ни странно то же, что сегодня происходит в Беларуси и России. В Алжире люди возмутились походом Бутефлики на пятый президентский срок. В Судане люди вышли на улицы из-за резкого роста цен и обесценивания валюты.

А теперь кульминационный момент протестов в Алжире и Судане, который нужно усвоить белорусам и россиянам, если они хотят изменений. Оппозиция не сыграла в протестах какой-либо роли, ведь её попросту практически не осталось.

А та, которая и была, успела замараться в связях с диктатором. Поэтому костяком протеста стали новые лидеры, которые возникли буквально из ниоткуда за пару месяцев. Более того, большинство из этих людей даже политиками не назовешь.

Экс-президент Судана
Экс-президент Судана Омар аль-Башир на встрече с Путиным / Фото ТАСС

Но что действительно важно – на координацию протеста повлияли даже не они, а социальные сети. Да, с помощью соцсетей люди организовывались и шли сносить диктаторов. Еще раз спрошу – никого не напоминает?

"Политическая пустыня" после диктаторов

В итоге Бутефлика и аль-Башир потеряли свой трон, а последний залетел в тюрьму. Но, увы, это не конец диктатуры. Уверен и от Лукашенко и от Путина вы часто слышите фразу "Кто, если не я?" Как бы это ни было прискорбно, частично они правы.

Ведь самое страшное последствие диктатуры состоит в том, что она оставляет за собой выжженную "политическую пустыню". Не остается никого – ни оппозиции, ни политических институций. Диктатор всё тащит за собой в могилу. Всю власть в стране нужно строить с нуля.

И этим должны заняться новые лидеры, рожденные в огне протестов. Но опыт Алжира и Судана показывает, что даже когда кажется, что режим пал и власть в свои руки взяли лидеры протеста, уходить с улиц рано.

Ведь построить новую власть сложно, и у новых лидеров остается соблазн просто перенять опыт предшественника, пока уставший народ ликует победе.

В Судане пост президента упразднен на 3 года, главным органом власти является Суверенный совет, в который входит несколько партий, в основном оппозиционных к прошлой власти. Он еще 2 года будет управлять страной, пока не родится новая политическая элита и новый президент.

А вот в Алжире все закончилось новыми президентскими выборами, где пост главы государства получил бывший премьер времен Бутефлика.

Читайте также Переворот у Киргизстані: хто і навіщо спалив резиденцію президента

И как пишет всё тот же политолог из Кембриджа Милан Словик, 60% всех диктаторских режимов последних лет после свержения дают дорогу демократии, но 40% стран после протестов снова погружаются в диктатуру.

Поэтому да, путь к демократии длительный и тернистый, но даже этот путь куда лучше тотальной диктатуры.