Война не перебирает, кого призвать на фронт. Она обостряет ощущения. И хоть в это трудно поверить, часто открывает путь навстречу музе. Об этом – в программе "Конфликты" на 24 канале.
Обратите внимание Корабли превращались в братские могилы: самые масштабные трагедии в открытом море
Многие из тех, кому посчастливилось вернуться из окопов Первой мировой к мирной жизни, преодолевали этот путь через творчество. В основном через публикации своих переживаний на бумаге, но были и другие, для кого работа с искусством позволяла залечить послевоенные рубцы на сердце.
Эрнест Юнгер
В январе 1915 года французы пытались прорвать позиционную оборону немецкой армии в регионе Шампань. Среди кайзеровских воинов, сдерживавших наступление, был и 20-летний немец Эрнест Юнгер.
Впоследствии он стал одним из лучших летописцев Первой мировой. Его роман "В стальных грозах" попал на полку мировой классики военно-исторического романа. Именно в боях за Шампань он сделал первые записи в своем дневнике, который впоследствии лег в основу его романа.
Немецкий писатель Эрнест Юнгер / Архивное фото
Это была битва технологий. Британцы впервые в бою применили танки, немцы контролировали поля сражений пулеметным огнем. В небе воздушные поединки устраивали цеппелины и самолеты. Юнгеру посчастливилось выжить и в этом аду войны.
Летом – осенью 1916 года в настоящем аду на севере Франции побывали 2,5 миллиона британских, французских и немецких солдат. В случае успеха операции на реке Сомма силы Антанты должны были вырвать инициативу из рук Германии в той войне.
Первая Мировая для Юнгера завершилась 25 августа 1918 года боем под Фавреем. Он получил несколько ранений в грудь, но продолжил стрелять из револьвера и командовать остатками роты.
Жизнь после Первой мировой
Юнгера часто сравнивают с еще одним немцем – Эрихом Марией Ремарком. На первый взгляд их романы "В стальных грозах" и "На Западном фронте без перемен" имеют много общего. Но если Ремарк изображает войну как величайшую катастрофу человечества, Юнгер склонен был искать в ней эстетику.
Большинство людей, которые пережили подобный опыт, сильно травмированы, психологически деформированы или полностью разбиты. Но Юнгеру удалось создать феноменальную литературу из этой беды. Конечно, этого не случилось бы, если бы он не надевал "внешнюю броню".
Когда началась Вторая мировая, Эрнест снова ушел на фронт. Правда, в тот раз в основном выполнял штабную работу. В мирное время Юнгер вернулся к еще одному увлечению — энтомологии. Открыл несколько новых видов жуков, бабочек и моллюсков.
Эрнест Юнгер в пожилом возрасте / Фото Giesela Deventer
Также Юнгер искал утешения в наркотиках. Делал это в компании самого изобретателя ЛСД – Альберта Гоффмана. А еще имел широкий опыт с большинством известных опиатов. Пробовал опий, гашиш, кокаин и мескалин. Удивительная жизнь офицера, писателя и искателя приключений длилась почти 103 года.
Луи Бартас
В бешеной мясорубке на Сомме участвовал и французский капрал Луи Бартас. Он тоже выливал свои переживания и ощущения на бумагу. Еще одним испытанием для него стали бои под Верденом, там погибли 700 тысяч человек. Битва считается одной из самых кровавых в Первой мировой.
Окопы были настоящим адом – заполнены болотом и мертвыми телами. 4 дня и 4 ночи нас держали под непрестанным огнем в ледяной грязи. У нас не было никакой защиты, кроме узкой траншеи, которая все еще казалась широкой,
– припоминал Бартас.
Бартас много рассказывал о быте простых солдат, об их попытках противостоять бессмысленным приказам командования. Сам Луи однажды поплатился погонами, потому что отказался рыть траншею в зоне досягаемости немецкого оружия.
Вспоминает он и негласное перемирие между французами и немцами в декабре 1915 года, когда шансы обеих враждующих сторон затопило водой. По мотивам книги Бартаса даже создали компьютерную игру "Пуйлу", которая дает возможность виртуально побывать внутри окопных лабиринтов Первой мировой.
Интересно Прошел Советско-финскую войну, Вторую мировую и Вьетнам: уникальная история героя трех армий
Джон Толкин
Битва в Гельмовой впадине – одна из самых масштабных батальных сцен легендарной трилогии "Властелин колец". Тема противостояния добра и зла, света и тьмы стала сквозной для всех частей культовой ленты и книг, по мотивам которой ее экранизировали. Создатель мира Средиземья сюжет брал из памяти.
Английский писатель Джон Толкин / Архивное фото
Толкин собственными глазами видел Мордор, орков, гоблинов и десятки тысяч трупов – в той же Битве на Сомме. Английский лейтенант отвечал за организацию связи батальона со штабом. Пользоваться телефонными линиями запретили, под руководством Толкина были почтовые голуби и пехотинцы-бегуны.
Младших офицеров убивали дюжину в минуту. Меня всегда удивляло, как мы здесь выживаем. Вероятно, благодаря неуклонной храбрости маленьких людей в противовес ничтожным шансам,
– вспоминал Толкин.
В имперском военном музее Лондона хранится личный револьвер лейтенанта Толкина. Во время битвы на Ипре Джон подхватил окопную лихорадку, его отправили на лечение. Фактически на этом война для британца завершилась.
Реабилитация после войны
Физическая реабилитация длилась долго, но психологическая была еще продолжительнее. Толкин впал в затяжную депрессию, спасаться от которой помогала писательская деятельность. Услышанное и увиденное на фронте мужчина превращал в фэнтезийные миры и народы.
Центральных героев "Властелина колец" и "Хоббита" он встречал в окопах большой войны. По словам Толкина, Хоббит – это образ несгибаемого английского солдата, который страдает в мрачном отверстии в земле на передовой в траншеях.
На Сомме мировой классик литературы потерял 2 лучших друзей. А к концу войны, как писал сам Толкин, живым остался лишь один из его собратьев. Джон очень тяжело это переживал.
Джон Толкин в пожилом возрасте / Фото VCG
"Толкин был верен кругу друзей из Королевской школы в Бирмингеме. Перед тем, как отправиться на войну, они встретились в Лондоне, где поделились самыми глубокими надеждами на будущее", – прокомментировал Джозеф Локонте, исследователь творчества писателя.
Так разве это совпадение, что тема дружбы является одной из ключевых во "Властелине колец?
– добавил он.
От пережитых травм Толкин до конца жизни убегал в сказочные миры. Даже на совместном с женой надгробии он завещал дописать имена мифических персонажей Люсьен и Берела, с которым писатель отождествлял себя и Эдит.
Эрнест Брукс
Развитие техники позволило фиксировать реалии Первой мировой и сквозь объективы фотокамер. Продуктивнее всего это делал британец Эрнест Брукс, корреспондент Daily Mirror. До войны он также работал на королевскую семью.
Связи помогли Эрнесту стать первым официальным фотографом, которому британские военные поручили документировать фронтовые события в снимках. Его авторству принадлежит аж 10% всех фотографий, сделанных англичанами на полях боя Великой войны.
Британский фотограф Эрнест Брукс / Фото IWM
Хотя Брукс не воевал с карабином в руках, он не раз рисковал головой ради эффектных кадров. Нередко работы Брукса, как и его коллег, использовали на родине для пропаганды.
Например, во время битвы на Сомме он должен был фотографировать склады боеприпасов, чтобы показать, что британцам не хватает снарядов. Однако со временем снимки Брукса становились все острее. Он даже начал фотографировать убитых солдат, хотя эта тема была под табу.
Читайте также Свои среди чужих: шокирующие истории солдат, воевавших под флагами нескольких стран
Брукс понимал, что такие фотографии не пройдут цензуру, но надеялся опубликовать их после войны. И таки сделал это. Снимки должны были напоминать людям, что битвы – это не только героизм и патриотический подъем, но и кровь, грязь и смерть.
Эрнест не был фоторепортером. Он не просто снимал на пленку ход событий, а сосредоточивался на человеческих эмоциях. Например, турецкие пленники на снимках Брукса – не кровожадные монстры, как говорила пропаганда, а усталые, избитые войной люди.
Одна из самых известных фотографий Эрнеста Брукса
После окончания войны Брукс снова стал официальным фотографом королевской семьи Великобритании. Правда, через несколько лет его уволили по неизвестным причинам.
Сейчас наследство фотохудожника хранится в Имперском военном музее Лондона и в Национальной библиотеке Шотландии. 4,5 тысячи снимков оцифрованы и находятся в свободном доступе для общественности.
Анна Коулман-Лэдд
Если предыдущие художники пытались исцелять раненые войной души, то американская скульптор Анна Коулман-Лэдд хотела вернуть солдатам изуродованные лица.
Первая Мировая оставила ужасное наследство – миллионы израненных взрывами, обстрелами, ожогами и ядовитыми газами. Как альтернативу пластической хирургии, которая только зарождалась, Анна придумала медные маски, что скрывали увечья.
Американская скульптор Анна Коулман-Лэдд / Архивное фото
Работы Коулман были тонко выполненными, весили от 100 до 250 граммов. Фрагменты лица женщина воспроизводила благодаря фотографиям и воспоминаниям солдат.
Иногда воины просили не просто замаскировать повреждения, но и улучшить внешность по сравнению с тем, который был до ранения. Часто мужчины просили сделать их похожими на погибшего английского поэта Руперта Брука, которого тогда считали эталоном красоты.
Стоит внимания Нацистские ученые, бежавшие в Америку: неожиданные факты о высадке человека на Луну
Маски изнашивались за несколько лет – под воздействием дождя, пота, слез. Да и носить их было довольно неудобно, ведь прикосновение меди к ране было неприятным. Однако изделия Коулман были популярными. Кое-кто из пациентов даже признавался, что благодаря новому лицу отказывался от идеи покончить с собой.